Талибан и Афганистан – это множество легенд и сложные вопросы, на которые дают схематичные ответы. Боролись ли талибы с наркоторговлей и почему афганцы выращивают мак? Отношение Талибана к антисоветским моджахедам и соответствует ли действительности миф о непобедимости пуштунов; откуда у талибов ненависть к женщинам? Когда же в Афганистан вернется мир, который еще застал пакистанский репортер Ахмед Рашид, написавший блестящее исследование природы Талибана.
Подзабытая страна непонятной войны
Недавно, 23 марта, вертолеты США спешно эвакуировали остатки гарнизона Исламской республики Афганистан из осажденного талибами города Сангин. Ранее многолетнее присутствие в районе британских и американских подразделений закончилось их выводом; более 160 бойцов коалиции "Несокрушимая свобода" погибло. Но на фоне истерик СМИ по поводу избрания Трампа, боев в Сирии и кровопускания в Мосуле геополитический акт остался едва замеченным.
Но будут ли талибы вновь в Кабуле, и какая часть афганцев ждет падения режима, который пришел после Талибана и тоже имеет исламистские черты? На тему Афганистана россиянами написано несколько добротных работ, ...оценивающих тактику 40 армии СССР в горах; жестокие нормы ведения войны выводятся за кадр. Внутриафганская кухня: шииты и сунниты, этапы экономического краха страны, исламизация беженцев, этнические различия в подходе к правам женщин – все это максимально упрощено или сводится к критике региональной политики Вашингтона.
Но есть Ахмед Рашид – фигура мощная. Пакистанец. Наблюдал в Герате первые дни оккупации Афганистана (1979 год), был в Кандагаре на публичной казни, проводимой Талибаном, общался с десятками полевых командиров. И при этом насквозь светский человек, сторонник освобождения женщин от патриархата и даже партизанил в Белуджистане. В России едва востребованный – переведена одна его книга "Талибан", прочие труды, в том числе и про Среднюю Азию, остались без внимания. О талибах для книжных издательств у нас "большие политологи" из Москвы что-то там компилируют. Прочитаем вам лекцию по книге Рашида, с актуальными дополнениями.
Афганистан: этноконфессиональная мозаика
Начнем с того, что национальности афганец нет. Есть афганские беженцы – на пике кровопролития их было 5 миллионов. Страну населяют в основном: пуштуны, узбеки, таджики и хазарейцы. Сунниты-пуштуны – это отцы-основатели Афганистана, они периодически включали в него куски Ирана и потеряли в 19 веке в войне с Британией половину своих земель, входящих ныне в Пакистан; пуштуны в Пешаваре диктуют Исламабаду, что за политику ему проводить, а Пакистан считает, что контролирует афганскую кухню. Шиитский Хазараджат был аннексирован пуштунами в конце 19 века, а ираноязычная таджикская династия какое-то время правила в Кабуле. Узбеки, как генерал Рашид Дустум, бодро поддержали воинов-интернационалистов и наводили ужас на моджахедов.
Кабул – главный город Афганистана, но не пуштунов. Столица космополитична, как и Герат, и Мазари-Шариф, а интеллигенция и чиновничество Афганистана испокон веков не полностью аффилированы с воинственными горцами юга. Пуштунский Кандагар – древний торговый город. Промышленность (была) и полезные ископаемые (есть) в основном на севере. На пуштунском юге вотчина патриархальных крестьян, разбойников и контрабандистов. Плюс там уже как 20 лет Талибан и опиумные поля.
Пуштуны – это только 40 процентов из 32 миллионов афганцев. Пуштуны делятся на две группы: юго-западные и восточные – дуранни и гильзани. Самые южные дуранни отличаются кондовым невежеством, жестоки к женщинам и снискали в Кандагаре славу любителей мальчиков – до Талибана моджахеды там даже устраивали побоища ради подростков. Восточные пуштуны испытывают светское влияние из Кабула и из Пакистана. Почти вся помощь США и Аравийских монархий в годы джихада моджахедов попадала гильзани, чьи вожди богатели на войне, дуранни же беднели. Именно юго-западные племена ("Кандагарские" как бы у нас сказали) и инициировали Талибан в 1994 году.
Талибы: ученые люди без памяти
Фанатичный ислам – новинка в мультикультурном Афганистане, где уживались сунниты, шииты, индуисты и евреи. Хотя экономический подъем страны закончился в 18 веке, а богатые города медленно превращались в классический пейзаж Третьего мира, но накануне вторжения СССР Кабул был либеральной туристической Меккой для Запада. Исламская ортодоксия спрогрессировала в 1980-1990 годах. Моджахеды были мрачными персонажами, но они чтили племенные традиции Афгана, а не учение аравийских салафитов – аннулировав "коммунистический" режим у женщин не отняли права. Ну а леденящее слух европейца "Аллах Акбар!" и светские солдаты Асада скандируют.
Это Талибан изменил "Сердце Азии". Есть толстая книга американского журналиста Дэвида Релина – "Три чашки чая": о том, как альпинист Грег Мортенсон создал НКО "Институт центральной Азии" и строил школы, в основном, пакистанским шиитам. Потом Грег подгнил и начал расходовать пожертвования нецелевым образом, а Релин от стыда покончил с собой. Но речь не об этом – в произведении подробно описан Пакистан: в каждой дыре по салафитскому медресе, открытом на деньги саудитов. Всего в стране единовременно 2 миллиона студентов просиживают штаны в медресе.
Талиб – это студент медресе. Афганские подростки-беженцы в Пакистане годами воспитывались в саудовских "школах", не видя родины. Все племенные традиции, как неприкасаемость гостя, уважение к правам иных этносов, с них были выветрены. Салафиты прививали ненависть к женщинам и Западу. С промытыми мозгами они ехали в Талибан из Пакистана десятками тысячам (до 2001 года 80 тысяч). Афганцы любили музыку, домашних голубей, сигареты, выпивку, телевизор и футбол. Талибы это запрещают.
Секта бородатых кшатриев
Талибан, все еще зорко следящий за жизнью миллионов афганцев, появился из кучки дуранни в Кандагаре; они мечтали принести мир стране. В 1992 году моджахеды и перебежчики из армии Демократической республики Афганистан сместили постсоветское правительство; президент-пуштун Мохаммед Наджибулла спрятался в миссии ООН. Моджахеды не были единой армией, единственное, что их связывало – это 10 миллиардов долларов, отпущенных Вашингтоном и Эр-Риядом на битву с Советами. Войдя в города, душманы вскоре уже грабили, люмпенствовали, насиловали и дрались за территорию.
Группе религиозных идеалистов и нищему гильзани Мулле Омару это не понравилось, а бардак на дорогах Афганистана (Ахмед Рашид как-то 30 раз давал взятки различным боевикам, чтобы проехать 130 миль) подрывал пакистано-пуштунскую мафию грузоперевозчиков. Пакистанская разведка дала зеленый свет и 200 принципиально не бреющих бороды талибов разогнали в ноябре 1994 года банды, контролирующие Кандагар. Контрабанда и наркотики спокойно потекли между странами, а талибы, на радость пуштунам, очистили юг страны от ОПГ, либо перекупили их главарей: "население видело в талибах миротворцев". К вождям-муллам Талибана хлынул поток жалобщиков из народа; но тех, далее, переклинило на суннитский шариат.
Талибан объявил себя волей Аллаха, отказал всем фракциям Афгана в дележе власти и поехал устанавливать пуштунскую руку на север. Шииты и горожане пришли в ужас; талибы закрыли школы (многими преподавателями были женщины), больницы, запретили все радости жизни, кроме размножения, и перебили тысячи узбеков и хазарейцев. Технари и интеллигенты, помянув добрым словом Наджибуллу, которого талибы кастрировали и повесили, бежали за границу. Исламисты же открыли свои министерства, где записи изредка велись на упаковках от сигарет, и ушли в параллельную реальность.
Талибан: женофобия
Белые расисты предполагают, что пуштуны происходят от индогерманцев (нордической расы). Кому интересно – отправляем к Гансу Гюнтеру; если что, он ни разу не гитлерист. У пуштунов много светлоглазых людей, но на этом апологеты расы могут отдохнуть – европейских ценностей у дуранни и гильзани не наблюдается. Либеральное отношение к женщинам в Афгане – это от монгольских отпрысков: узбеков и хазарейцев, плюс у индоевропейцев из памирских народов, принявших ислам недавно.
Позиция Талибана: женщина – это искушение. Им запретили работать и лечиться: "женщины были заперты в домах, куда не проникал солнечный свет". Для Афганистана, где северянки и горожанки носили юбки, не закрывали лицо, преподавали, работали медиками, дресс-код из Саудовской Аравии – дикарство. В Кабуле и на севере был шок, когда талибы установили насилием такие нормы. Запад, а авторитет США был высок в Афгане благодаря Холодной войне, не реагировал на джихад, объявленный женщинам, как и промолчал, когда Хамид Карзай продолжил линию женоненавистничества. Когда на афганок надели бурки ("мусорные мешки", как говорят сирийцы), только Иран осудил Талибан.
Бесспорно – в исламской Азии женщины ограничены в гражданских и семейных правах. Но талибанство утратило все традиции Афганистана – студенты салафитских медресе, не были связаны с деревенским и городским укладом страны: "талибы плохо знали свою страну, ее историю". Они замкнулись в сообществе воюющих мужчин-люмпенов и верили в догмы проповедников-саудовцев. Женщин они видели изредка.
Шиитки носят юбки – шиитов вырезают
Избиение шиитов в Сирии "умеренной оппозицией" и Халифатом, конфессиональные чистки в Ираке – это звенья усиления салафизма в суннизме. В Афганистане расширение Талибана (до американского появления в 2001 году и после него) споткнулось в этнически непуштунских районах, и на анклаве шиитов-хазарейцев – Хазараджате. Потомки воинов Чингисхана живут бедно в высокогорье; ислам, взамен буддизма, их вторым и автохтонным предкам навязали спустя 400 лет с момента появления арабов в регионе.
Хазарейцы – бельмо на глазу у Талибана: их женщины не носят паранджу, пишут стихи и воюют наравне с мужчинами, убивая исламистов, как и курдские революционерки из Рабочей партии Курдистана. Дамы есть в руководстве партии хазарейцев "Хизб-и-Вахдат". Талибан, заняв большую часть Афганистана в 1994-1997 годах, объявил претензии на статус законного правительства (поддержаны Саудовской Аравией и Пакистаном) и отказал хазарейцам и прочим этносам в квотах. "Муллы из Талибана объявили, что шииты либо принимают суннитский ислам, либо умирают"; их и узбеков вырезали. В итоге, Иран и Россия отправили военную помощь Северному Альянсу.
Видеть в хазарейцах пример бескомпромиссных прогрессистов не надо. Племена хазарейцев часто бились между собой, их полевые командиры продавались – Восток есть восток. Но люди, у которых слабо растет борода (что уже преступление по законам Талибана) внесли большой вклад в освобождение Афганистана; в наши дни Хазараджат – очаг мира в регионе. И неудивительно, что прямо сейчас отряды шиитских добровольцев из Хазараджата сражаются за асадовскую Сирию.
Как они воюют: наступление и бегство
Пуштуны с детства знакомы с автоматом "Калашникова", а Талибан в короткие сроки (1994-1997), покорил почти весь Афганистан. Еще быстрее исламисты убежали в горы и в Пакистан под ударами авиации США и от наступления Северного Альянса (узбеки, таджики и хазарейцы) в 2001 году. Впрочем, и до этого недисциплинированные талибы не раз показывали пятки стойким, но малочисленным солдатам таджика-исламиста Ахмада Масуда. Эпическим был их разгром в Мазари-Шариф (1997), когда восстание узбеков и хазарейцев стоило талибам 6500 бойцов (из 3000 пленных мало кто выжил).
Армейская структура Талибана в годы его расцвета была не такая интересная как ныне у Исламского государства. Талибы – это добровольцы и племенное ополчение (на пике 25-30 тысяч бойцов, с возможностью быстрого роста) с текучкой, хаосом в израненном командном составе и плохим финансированием. Техническая прослойка: артиллеристы, механики, танкисты и летчики – были кадровые "царандои" от ДРА: "Эти пуштуны были простыми наемниками и служили всякому, кто стоял у власти в Кабуле". До прихода американцев исламисты применяли фронтальные атаки на пикапах, поставляемых саудитами, но иногда (взятие Кабула в 1996 году) проводили изящные фланговые операции под руководством пакистанской разведки. Арабов и прочих "гарибов" в Талибане было мало, а шаткая роль Усамы бен Ладана сводилась к консолидации исламистов за рубежом.
В Афганистане отметились как СССР, так и США. Бои 40-й армии с моджахедами у Ахмеда Рашида опущены, как бывшие до Талибана. Но факт – "интернационалисты" десять лет жестко били моджахедов. Нынешние войска коалиции, благословленные ООН, во главе с США заперлись на базах, осыпая окрестности бомбами, и провалили наземную войну. Талибан сломал американцев в тревожащей герилье. Потеряв одних только военных почти 5500 человек убитыми (почти половина от подрывов СВУ) и свыше 30000 ранеными, без учета сотрудников ЧВК, Коалиция устранилась в 2014 году. Насыщенную своими сторонниками правительственную армию талибы треплют или подкупают.
Можно и нельзя: опиум и гашиш
Есть два варианта риторики: Талибан – это наркоторговцы; талибы – борцы с производством опиума, а сырье для героина покатилось в Европу после американского вступления в Афган. И то, и другое – правда: исламисты запретили курить популярный в регионе гашиш (за это били и пытали), и стимулировали маковые поля. В стране, начиная с 1980-х, деньги от наркотрафика смазывали колеса всех военных машин: "ЦРУ предпочитало не замечать этого, чтобы решить важную задачу – победить Советский Союз". И Коалиция США ничего не делала с крестьянами-маковниками, а если совалась, получала жесткую ответку, как в Сангине, и временное затишье перед бурей.
Почему они делают опиум? 40-я армия подорвала афганского крестьянина: сельские районы у Кандагара были зачищены от полей и фруктовых садов, а ирригация разрушена. Богатый Герат с его плодородными долинами "интернационалисты" превратили в "лунный пейзаж с грудами развалин, тянущийся на километры", в отместку за бунт – так даже монголы не делали. Разборки 1990-х дальше опустошили Афганистан, и перешли в города. Талибы зачистили зеленые зоны у Кабула и сняли на продажу даже провода. Производство при талибах – это динамит и кирки, которыми добывали мрамор для Пакистана, "и ни одного инженера". Каменный век.
Американцы не дали мира: афганская консолидирующая светская элита расселилась от Индии до России, племенные кланы делили помощь Запада и сводили счеты друг с другом. Афганистан – нищая страна без инфраструктуры, без электричества, школ и чистой воды, где хорошо растет только мак, и есть вооруженные мужчины, которые продадут героин в Пакистан, Иран и Европу. Только Иран борется с потоком: до падения Талибана 2500 иранских силовиков погибли на границе, но в стране все равно 3 миллиона наркоманов. Афганистан нужно реконструировать с нуля.
Патовая война: Талибан – вечность?
Как видно, тотальная исламская диктатура жизнеспособна только при наличии нефтяной отрасли как в Саудовской Аравии и Халифате ("запрещенный" ИГ). Талибы были оккупантами-мечтателями: прокламации о мусульманском счастье ("Аллах накормит всех"), нулевой интерес к восстановлению страны и тотальная ненависть к человеку. Афганцы встречали янки как освободителей, и Талибан пару лет вел себя тихо: ждал, пока коррумпированный режим Карзая вызовет раздражение у населения. Ныне Афганистан – это патовая война, где семена исламизма и саудовские нормы пустили корни.
Афганская эпопея ударила по Пакистану, чьи правители надумали стать лидирующим фактором в Центральной Азии и покровительствовали пуштунам-талибам, как президент-женщина Беназир Бхутто, так и военные хунты. Плоды – треть доходов Пакистана ушло в теневой сектор, наркоторговля (миллионы героинщиков) охватила военных, спецслужбы, а Пешавар контролируют ополченцы-исламисты. Пакистан – прочный тыл и плацдарм для пуштунских фундаменталистов: "вместо того, чтобы стать хозяином талибов, Пакистан стал их жертвой". Там все без просвета.
Вопрос о переходе Талибана под знамена Исламского государства не стоит. Но, очевидно, война в Афганистане войдет в историю, как один из самых продолжительных конфликтов.
